Тяжелый день на диализе: высокое давление, отеки, боли в сердце, судороги

Была на диализе.
Давление 200-250.
Отеки, ноги как слоновые.
Боли в сердце, тахикардия.
Судороги в ногах.

Была на диализе. Процедура, призванная очищать кровь от токсинов и излишков жидкости, сегодня давалась особенно тяжело. Каждый час, проведенный под аппаратом, казался вечностью, наполненной физическим дискомфортом и тревогой. Давление держалось на пугающе высоких отметках – 200-250. Это было не просто число на тонометре, а предвестник надвигающейся катастрофы, сигналящий о колоссальной нагрузке на сердечно-сосудистую систему. Каждый удар сердца отдавался пульсацией в висках, напоминая о хрупкости собственного существования.

Отеки достигли критической точки. Ноги, потерявшие всякую форму, напоминали слоновые, раздутые и неподъемные. Кожа натянулась до предела, блестящая и горячая на ощупь. Любое движение причиняло боль, а попытка обуться превращалась в настоящее испытание. Даже самые свободные шлепанцы уже не подходили, заставляя передвигаться с трудом, опираясь на стены и мебель. Каждый шаг отдавался тяжелым стуком, будто несла на себе непосильную ношу. Эта жидкость, скопившаяся в тканях, не только вызывала физические страдания, но и символизировала неспособность организма эффективно справляться с внутренним балансом.

Сердце билось неровно, учащенно. Тахикардия, этот постоянный спутник моего недуга, сегодня проявляла себя с особой силой. Казалось, оно вот-вот вырвется из груди, пытаясь протолкнуть через суженные сосуды кровь, перегруженную избыточным объемом. Ощущение нехватки воздуха, удушья, усиливалось с каждой минутой. Приходилось сидеть, стараясь дышать как можно спокойнее, но даже это не приносило облегчения. Мысли о том, что сердце не справляется, не давали покоя, наводя на мрачные размышления.

К вечеру, когда диализ подошел к концу, но облегчение так и не наступило, появились новые мучительные симптомы. Судороги в ногах, эти внезапные, резкие спазмы мышц, застали врасплох. Они скручивали икроножные мышцы, вызывая невыносимую боль, заставляя извиваться от напряжения. Каждая судорога была как удар тока, пронизывающий тело, и приходилось ждать, пока она отпустит, чтобы затем снова оказаться в плену следующей. Это было порочное, изнуряющее состояние, когда тело, казалось, жило своей собственной, болезненной жизнью, игнорируя мои попытки контролировать его. В такие моменты особенно остро ощущаешь свою зависимость от медицины и ограниченность собственных сил. Каждый день – это борьба, каждый час – испытание, и диализ, хоть и жизненно необходимый, становится лишь очередной ступенью в этой изнурительной гонке.